На чаше весов. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина
— Стоп. Во-первых, одно другому не мешает, — вмешался в разговор Аркадий Викторович, который до этого внимательно слушал диалог сестёр. — Во-вторых, работа следователя сложная, да, и не каждому по плечу, но если получается, а у тебя получается, дочка, значит, ты должна продолжать это дело. Пасовать перед трудностями не в твоём характере. И вообще, каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. Книжки выдавать — библиотекарь. — Аркадий Викторович повернулся в сторону Светланы. — А расследование вести сыщики. Люди разные нужны, люди разные важны.
* * *
— Александр Васильевич, Елена Аркадьевна, вы не представляете, как я рад за вас. Вы такие… в общем, мне нравится с вами работать…
— Хватит расшаркиваться, Котов, а то я сейчас слезу пущу, — прервал Волков, — такие, сякие… не тяни, переходи к делу, за что пить-то будем?
— А ты не перебивай, — одёрнул судмедэксперта Олег Ревин.
— А чего водку греть? И так две недели тянули. Если бы не я, так и вовсе не проставились бы. Ты давай, Котов, переходи к пожеланиям.
— Ну вот, забыл, что хотел сказать, — Виктор посмотрел на сидевших рядом Махоркина и Рязанцеву. — Ребят, я вам желаю не останавливаться на достигнутом и двигаться вперёд. Александр Васильевич… Саша… тебе дальнейшего карьерного роста, а вам, Елена Аркадьевна, большого женского счастья. В общем, пусть у вас всё будет хорошо.
— Надо же, какое красноречие, — ехидничал Волков, — тебе, Котов, не в органах служить, а в Государственной думе выступать. За что пить будем? За женское счастье? Сегодня вроде не восьмое марта.
— А что это — женское счастье? В чём оно? — не удержалась Рязанцева.
— «Женское счастье, был бы милый рядом», — пропел Волков. — Может, мы уже выпьем, наконец?
— А разве в этом женское счастье? Других вариантов нет?
— А чё те ещё надо? — Волков опрокинул рюмку и продолжил музыкальную фразу, — «…ну а больше ничего не на-а-до».
— Какое-то примитивное понимание. Прямо, как у Козявиной. — Лена поставила бокал с вином на стол. — Что-то мне пить расхотелось.
— Козявина — это яркий пример вашей бабьей сущности. Собственных детей укокошить ради полюбовника своего. Во, как за своё женское счастье боролась.
— Слушай, Волков, ты за языком-то следи. И не надо обобщать. — Олег тоже поставил рюмку на стол.
— А, — махнул рукой Волков, — обобщай, не обобщай, а смысл один. Не может баба без мужика.
— Что-то мы не в ту степь заехали. Давайте назад отмотаем, а то, вон, Елена Аркадьевна совсем приуныла. Лучше выпьем просто за счастье. У каждого оно своё. Кто-то его находит в работе, кто-то в любви, кто-то в детях, а кто-то…, — многозначительно взглянув на Волкова, продолжил Махоркин, — …в себе самом. Главное, чтоб это счастье у каждого было.
* * *
— Ну, — Миша недовольно смотрел на расстёгивающую пальто Лену, — что на этот раз? Ты же говорила, что дело раскрыто. Чем же ты занималась до одиннадцати в Следственном отделе?
— А почему такой тон? Я что, должна перед тобой отчитываться?
— А как ты думала? Семейная жизнь подразумевает определённые обязательства.
— Я думала, что семейная жизнь подразумевает, в первую очередь, доверие. А в таком тоне я вообще отказываюсь что-либо тебе говорить.
— От тебя пахнет алкоголем. Ты что, пила?
— Да, выпила два бокала вина. Это что, преступление? Мы отмечали звания, моё и Александра Васильевича.
— Ну конечно, как же тут без Махоркина. Даже звания вы вместе обмываете.
— Я не виновата, что назначения пришли одновременно.
— Со мной ты так и не удосужилась отметить это знаменательное событие. — Лене послышалось презрение в слове «знаменательное». — Зато со своими мусорами не побрезговала.
— Что?! — Зелёные глаза сверкнули молнией. Лена схватила сумочку. — Я у родителей переночую.
Эпилог
В чуть подмёрзших лужицах, окантованных, словно осколками бриллиантов, ледяным крошевом, оранжевым светом отражались фонари. Лена ускорила шаг. Страх, что её могут догнать и остановить, а ещё хуже вернуть, подстёгивал. До конца аллеи оставалось несколько шагов, а там через наземный переход, два квартала и дома.
Лена шла, не оглядываясь, вдруг где-то совсем рядом раздался еле слышный писк. Она огляделась. Тихо. Может, послышалось? Сделала шаг, звук повторился. Под красиво изогнутой кованой ножкой скамейки дрожал пушистый рыжий комочек. Лена присела. Две голубые бусинки глаз доверчиво смотрели на неё из-под укрытия.
— Ты что здесь делаешь? — Лена подхватила котёнка и прижала к груди. Дрожащий комочек чуть слышно заурчал. — Как же ты похож на меня. Такой же рыжий и одинокий. Куда же мне тебя деть?
Лена присела на скамейку. Что же делать? Нести котёнка домой нельзя. У мамы аллергия на кошачью шерсть, и появление даже маленького котёнка грозило закончиться отёком и слезами. Лена подумала, достала телефон и вызвала такси.
«Надеюсь, он не спит», — думала, заходя в знакомый подъезд. Котёнок, согревшись в такси, мирно посапывал у неё на груди. — «А даже если и спит!».
Лена нажала кнопку звонка. Дверь открыли не сразу. «Всё-таки спит», — подумала Лена и протянула руку, чтобы нажать посильнее, но тут дверь распахнулась. На пороге стояла высокая красивая блондинка в белом махровом халате.
— Вам кого? — спросила женщина, прищурив карие, почти чёрные глаза.
— А мне… — на миг Лена решила, что перепутала двери, — Александра Васильевича.
— Он в ванной, душ принимает, — тряхнув копной волос, с вызовом ответила женщина.
— Извините. — Лена повернулась и направилась к лестнице.
— Ему что-нибудь передать? — с усмешкой бросила ей в след блондинка.
— Нет. Ничего не говорите. Же ви тор.
ЧИТАЙТЕ В СЕРИИ «СЛЕДСТВИЕ ВЕДЁТ РЯЗАНЦЕВА»
«Чужими руками» — захватывающая история о трагической участи семьи известного художника. Что прячется за красивым фасадом загородного особняка? Какие тайны хранят его обитатели? Найти ответы на эти вопросы предстоит следователю Махоркину и его юной помощнице Елене Рязанцевой.
«Отложенная месть» — время не лечит раны и не помогает забыть обиды. Только месть может успокоить душу того, кто не умеет прощать. Распутать клубок загадочных смертей пытается следователь Махоркин и стажер Елена Рязанцева.
«Взрастить чудовище» — трагедия, случившаяся во внешне благополучной семье, ставит в тупик опытных сыщиков. А для молодого следователя Елены Рязанцевой — это первое самостоятельное дело, в котором ей предстоит вступить в поединок с тёмными силами зла.
«Амплуа убийцы» — исчезновение ведущей балерины накануне премьеры — событие из ряда вон выходящее. Ход расследования не предвещает ничего хорошего. Только тщательный анализ событий может помочь следователю Елене Рязанцевой напасть на след преступника.
«Последний звонок» — странная
